С детства знакомый запах лука. Притащенная из магазина авоська, набитая им, пахла сыростью, пасхой, землей, также всегда присутствовал и легкий, сладковатый аромат луковой гнили. Лук редко когда был весь хороший. Сразу приходилось перебирать, что там «продавщица сунула». Найденные — кривые, мятые, мягкие на боках — осматривались. Совсем гнилые выбрасывались. Подозрительные — откладывались в сторону. В общем-то, и оставшиеся в «годных» были так себе. Разнокалиберные, кривоватые, с длинными бородками грязных засохших корней, с налипшими комками земли. Кое-какие зеленели сверху высунувшимися стрелками — уже прорастали. Отложенные, «из подозрительных», сразу шли в дело. («Самую дрянь надо съесть в первую очередь» — тот еще императив, в какой он ген врос, не избавишься). А некоторые ставились в стеклянные баночки или обрезанные пакеты из под молока, для добычи лукового пера. Чтобы небольшая луковица не проваливалась в пакет, из картона вырезалась специальная прокладка. С дыркой для луковицы. И старые, засохшие корни отрезались. И вот эти, кривые и косые, уже начинавшие гнить, луковицы, как только касались воды, мгновенно оживали. Выстреливали в нее крепкие белые корешки, жадно насасывались и тут же бабахали на подоконнике зелеными салютами перьев. Корни быстро дотягивались до дна, сворачивались там кольцами, разветвлялись. На месте срезанных перьев неистребимо вытягивались новые. Я жевал бутерброд (дарницкий, соль, перья лука, придерживаем пальцами, чтобы не свалились, еще и откусывать надо правильно, целая наука!) и философски размышлял, что вот это, про змей горыныча, когда «на месте срубленных появляются новые», выглядит примерно так. Как у лука. По крайней мере на начальной стадии появления головы.
Внешняя, твердая шелуха луковицы сохраняла форму, а внутри, сочные слои сердцевины истончались, усыхали, отдавая всё в корни и перья. До самого конца в своей неистребимой жажде жизни. В конце оставался легкий, почти пустой луковый шар из золотистой шелухи.
А что сейчас?
Прекрасные,
золотистые ровные и тяжелые шары лука. Как на подбор. Без корешков.
Чистенькие. И что? И что? Ставишь такой на банку. И вот чем их долбят?
Какой химией? С таким же успехом можно было проращивать биллиардный шар.
Ну ладно, через неделю, словно у нехотя выходящего из комы, появлятся
тощая нитка корешка… Потом еще. Потом вылезают три-четыре зелёных пера
— неуверенные и бледные, и… всё. На большее, видимо, не хватает сил.
Даже наличие аутентичной баночки не спасает положение.